Про верность и преданность, скажете вы, но в театральной версии Севастопольского театра юного зрителя это произведение великого Чехова про
любовь. И точка. Антон Палыч #нашевсё, будучи действительно великим писателем, никогда не был однозначен. Толковать его можно многогранно, каждый раз открывая в его произведениях что-то новое, свежее, актуальное. С чеховскими текстами работать непросто, потому как его любая строчка, любой диалог или даже знак препинания не случаен, ведь не просто так в конце «Каштанки» автор поставил троеточие…
Театральная постановка, как и всё в нашей жизни, начинается со слова, поэтому я не могу не отметить блестящую работу над текстом: выделить важное, расставить акценты и сделать понятным для современного зрителя русскую классику не просто, а если зритель- ребёнок, то задача усложняется. На мой взгляд, это у автора инсценировки Фёдора Парасюка получилось блестяще.
Удивительно, но «Каштанка» в #севтюз, понятная и динамичная, вовлекала в свою жизненную историю зрителей с первых мгновений. Мне нравится юный зритель - он непосредственен и запросто ведёт диалог с актерами, реагируя на взволновавшие его реплики и события. Дети говорят с актерами, и это не мешает никому, даже почтенным и искушённым зрителям. Не устаю повторять, что спектакли СевТЮЗа не только для детей, они, прежде всего, для взрослых.
Декорации и свет, костюмы, грим, сценические движения, музыка - ничего лишнего, а лишь самое нужное, точно подчеркивает атмосферу дореволюционной России, характеры персонажей и жизненные обстоятельства, в которых они оказались.
Лука Андреевич в исполнении Игоря Ливенцова - это исключительно точное попадание в образ. А как умирал гусь Иван Иваныч, он же Семён Сковородин! Уверена, что с ним умирал каждый зритель. А сама Каштанка - Екатерина Скрибцова. О том, какая в этой постановке Каштанка, можно говорить долго: и про ее говорящие глаза, и просто удивительно легкую пластику, но все это не будет иметь смысла. Смысл лишь в том, что когда ты, взрослый и много повидавший человек, сидишь в зрительном зале и ничего не можешь сделать со своими слезами, что катятся из глаз вне твоей воли, а на сцене ровно такие же эмоции испытывает главная героиня спектакля, то создаётся настолько тонкая атмосфера духовного и душевного единения зрителя и актера, что понимаешь, вот это - настоящий театр. Чеховский и человеческий театр.
Теперь про любовь. А про неё не говорят. Про неё не пишут. Ее лишь чувствуют и осознают в поступках. Об этих чувствах и поступках под грифом «любовь» собственно, и есть севтюзовская «Каштанка» имени Антона Павловича Чехова.
